Валерий Петросян, профессор кафедры органической химии химического факультета МГУ:
Очевидно, что токсикология – это наука о токсичных веществах и токсическом действии этих веществ на живые организмы: на человека, животных, растения. И основы этой науки, вообще говоря, были заложены примерно 200 лет назад французским ученым Мишелем Орфила, который уже в Париже в 1815 году выпустил книгу «Наука о токсикантах». И с тех пор эта наука, к сожалению, вынуждена развиваться достаточно энергично.
И в начале ХХ столетия появилось достаточно много высокообразованных людей в России, которые стали заниматься токсикологией. И такой токсиколог российский - Правдин, он даже создал, как бы, ответвление или специальное направление, которое называлось токсикометрия, уже желал перевести токсикологию с качественных рельс на количественные.
И сегодня, на самом деле, ситуация такая, что, когда мы говорим о воздействии токсичных веществ на живые организмы, опять же, повторяю, человек, животное и растение, мы стремимся, все-таки, говорить не просто о том, что, вот это вредно, это токсично, это плохо влияет, негативно влияет либо на организм в целом, либо на какие-то его отдельные органы. Мы стремимся перевести в рамках науки, которая называется «Оценка риска и управление риском», мы стремимся уже перевести это на количественные рельсы, говоря о том, насколько возрастает риск заболевания или даже риск смерти при воздействии тех или иных токсичных веществ, в тех или иных количествах, на вот эти самые живые организмы.
Проблемы, которые волнуют сегодня токсикологов, они связаны с тем, что химики ежегодно синтезируют сотни тысяч новых веществ. И, следовательно, эти вещества, когда они проходят всевозможные испытания на различные полезные для человека свойства, они должны, конечно, проводить очень серьезные токсикологические и экотоксикологические исследования для того, чтобы быть уверенными в том, что, при использовании этих веществ, не будет острых отравлений или негативных эффектов во времени, то, что называется ''эффектами малых доз''.
Это, обычно, стоит очень дорого. Т.е. я могу привести примеры такие, что, например, пистициды – химические средства защиты растений, они проходят, как правило, 15-летние испытания. И на эти испытания тратится примерно 25-30 миллионов евро. С тем, чтобы быть уверенными в том, что эти пестициды не будут вызывать вот этих острых или хронических отравлений, именно, поэтому пять лет назад уже, я предложил концепцию, которая называется «Химические бумеранги». Т.е. здесь, как раз, речь идет о веществах, которые мы, химики, вводим в жизнь для решения позитивной какой-то задачи, например, вот с пестицидами – это для борьбы с голодом.
Значит, если речь идет о каких-то антивоспламенителях, например, это для того, чтобы не самовозгорались и не взрывались телевизоры, компьютеры и другие приборы электронной бытовой техники. Но дальше выясняется, что эти вещества, решив свою позитивную задачу на первой половине петли бумеранга, они возвращаются к нам в организм. И вызывают уже негативные эффекты, обуславливая заболевания людей. И вот для того, чтобы эти эффекты бумеранга были минимальными, нужно быть уверенными в том, что эти вещества, попадая в организм, не будут вызывать очень высокого уровня негативных эффектов на здоровье.
Опыт показывает, что да, такие исследования оправдывают себя. Хотя, вот исторический опыт, опять же, показывает, что бывают такие казусы, я бы сказал, исторические и научные, когда до Второй мировой войны швейцарскому физиологу Паулю Мюллеру была присуждена Нобелевская премия за открытие факта, что известный пестицид ДДТ оказался очень эффективным при борьбе с малярией на разных континентах, но к 72-му году уже этот пестицид вынуждены были все передовые страны запретить к использованию.
И обусловлено это было тем, что он накапливается в жировых тканях организмов, он накапливается в скорлупе птенцов птиц, которые откладывают яйца. И эти птенцы вылуплялись из этих яиц раньше положенного времени и погибали. В связи с чем, нашумевшая книга молодой американской журналистки Рейчел Карсон, была опубликована еще в 1962 году, «Безмолвная весна», когда эта молодая девушка пришла к выводу, что птицы перестали петь в Америке. И она организовала вот это экотоксикологическое исследование, в результате которого началась борьба против ДДТ и других хлорорганических пестицидов.
И эта борьба, на самом деле, которая велась в течение 40 лет, фактически, окончилась тем, что в 2001 году в Стокгольме была подписана всеми государствами мира Конвенция, поэтому она называется Стокгольмская Конвенция, которая запретила использование 12 групп различных хлорорганических веществ. И из этих 12 конкретных веществ и групп веществ – 8 были хлорорганические пестициды. Но, не прошло и двух лет, как ООНовская рабочая группа, в которой и я принимал участие, опубликовала новый список 16 веществ и групп веществ, которые тоже должны были бы быть запрещенными к производству и использованию.
И нужно сказать, что правительства многих стран прислушались к выводу нашей рабочей группы, и теперь 9 из этих веществ тоже уже внесены в список Стокгольмской Конвенции. Т.е. вот здесь получается как раз то, что научные исследования, которые проводятся в этом плане, они, конечно же, служат тому, чтобы не страдало здоровье людей, не страдала биота, т.е. чтобы сохранялось биоразнообразие. Ну, а в связи с этим, я, конечно, хочу напомнить, что Межправительственная конференция ООН в Рио-де-Жанейро в 1992 году, на которой обсуждались вопросы экологической безопасности и устойчивого развития, она, вообще говоря, два главных приоритета определила – это сохранение здоровья населения и сохранение биоразнообразия нашей планеты.
